Неточные совпадения
Главная же
цель —
определение положения с наименьшим расстройством — не достигалась и чрез развод.
Люди, любившие друг друга, расходились на
целые недели, не согласившись в
определении «перехватывающего духа», принимали за обиды мнения об «абсолютной личности и о ее по себе бытии».
В
определении характера русского народа и его призвания необходимо делать выбор, который я назову выбором эсхатологическим по конечной
цели.
И практика, несмотря на свою продолжительность, не дала не только системы, но даже материала для юридического
определения каторги. b) Исправительные и уголовные
цели наказания приносились в жертву разного рода экономическим и финансовым соображениям.
А так как с подобного рода словами обыкновенно обращаются очень неряшливо, то выходит, что выражение, само по себе требующее
определения, делается, вследствие частого употребления, определяющим, дающим окраску
целой совокупности жизненных подробностей.
Прерогативы власти — это такого рода вещь, которая почти недоступна вполне строгому
определению. Здесь настоящее гнездилище чисто личных воззрений и оценок, так что ежели взять два крайних полюса этих воззрений, то между ними найдется очень мало общего. Все тут неясно и смутно: и пределы, и степень, и содержание. Одно только прямо бросается в глаза — это власть для власти, и, само собой разумеется, только одна эта
цель и преследуется с полным сознанием.
Насилие всегда, в лучшем случае, если оно не преследует одних личных
целей людей, находящихся во власти, отрицает и осуждает в одной неподвижной форме закона то, что большею частью уже гораздо прежде отрицалось и осуждалось общественным мнением, но с тою разницею, что, тогда как общественное мнение отрицает и осуждает все поступки, противные нравственному закону, захватывая поэтому в свое осуждение самые разнообразные положения, закон, поддерживаемый насилием, осуждает и преследует только известный, очень узкий ряд поступков, этим самым как бы оправдывая все поступки такого же порядка, не вошедшие в его
определение.
С войны Пепко вывез
целый словарь пышных восточных сравнений и любил теперь употреблять их к месту и не к месту. Углубившись в права, Пепко решительно позабыл
целый мир и с утра до ночи зубрил, наполняя воздух цитатами, статьями закона, датами, ссылками, распространенными толкованиями и
определениями. Получалось что-то вроде мельницы, беспощадно моловшей булыжник и зерно науки. Он приводил меня в отчаяние своим зубрением.
«В
определении искусства как подражания природе показывается только его формальная
цель; оно должно, по такому
определению, стараться по возможности повторять то, что уже существует во внешнем мире.
Здесь прежде всего заметим, что словами: «искусство есть воспроизведение действительности», как и фразою; «искусство есть подражание природе», определяется только формальное начало искусства; для
определения содержания искусства первый вывод, нами сделанный относительно его
цели, должен быть дополнен, и мы займемся этим дополнением впоследствии.
Они цепляются за каждый момент как за истину; какое-нибудь одностороннее
определение принимают за все
определения предмета; им надобно сентенции, готовые правила; пробравшись до станции, они — смешно доверчивые — полагают всякий раз, что достигли абсолютной
цели и располагаются отдыхать.
Двойная
цель издания вполне объясняет нам, почему в «Собеседнике» рядом со статьями о нравах встречаются
определения синонимов, вместе с лучшими поэтическими произведениями того времени — филологические исследования о свойствах славянского языка или критики, в которых «ни единое е, ни единое и, нечаянно, не у места поставленные в «Собеседнике», не пропущены».
Наблюдения и вычисления астрономов научили нас многому, достойному удивления; но самый важный результат их исследований, пожалуй, тот, что они обнаружили перед нами бездну нашего невежества: без этих знаний человеческий разум никогда не мог бы представить себе всю огромность этой бездны, а размышление об этом может произвести большую перемену в
определении конечных
целей деятельности нашего разума.
Определение несовершенное, потому что
целое собой представляет количество все-таки соизмеримое, а Бог есть Отец вообще всего существующего.
Ибо она объемлет всякое бытие и все виды бытия; из них же каждая имеет
целое бытие, но не все виды бытия, и не может иметь в действительности все
определения и акциденции…
Он был необычайно словоохотливый рассказчик, и эта черта к старости перешла уже в психическую слабость. Кроме своих московских и военных воспоминаний, он был неистощим на темы о женщинах. Как старый уже холостяк, он пережил
целый ряд любовных увлечений и не мог жить без какого-нибудь объекта, которому он давал всякие хвалебные
определения и клички. И почти всякая оказывалась, на его оценку,"одна в империи".
Это самое и делает потворствующая грубой толпе ложная наука книжников нашего времени, рассматривая жизнь без главного
определения ее, стремления к благу, открытого только в сознании человека. Исходя прямо из
определения жизни независимо от стремления к благу, ложная наука наблюдает
цели живых существ и, находя в них
цели, чуждые человеку, навязывает их ему.
Значение жизни открыто в сознании человека, как стремление к благу. Уяснение этого блага, более и более точное
определение его, составляет главную
цель и работу жизни всего человечества, и вот, вследствие того, что работа эта трудна, т. е. не игрушка, а работа, люди решают, что
определение этого блага и не может быть найдено там, где оно положено, т. е. в разумном сознании человека, и что поэтому надо искать его везде, — только не там, где оно указано.
Нужно показать ему и то, что
определение этого порядка не случайно, а зависит от той
цели, для которой и производятся рассуждения.
Раз вечером, возвратившись очень рано домой, он сидел, раздосадованный, в своей квартире и записывал в памятной книжке следующий приговор: «Польская нация непостоянна!» Такое
определение характеру
целого народа вылилось у него из души по случаю, что одна прелестная варшавянка, опутавшая его сетями своих черно-огненных глаз и наступившая на сердце его прекрасной ножкой (мелькавшей в танцах, как проворная рыбка в своей стихии), сама впоследствии оказалась к нему неравнодушной, сулила ему
целое небо и вдруг предпочла бешеного мазуриста.
Для народнического сознания народ не есть великое
целое, в которое входят все классы, все группы, все человеческие личности, не есть соборная личность, существо, живущее тысячелетие своей самобытной жизнью, в котором прошлое и будущее органически связаны и которое не подлежит никаким социологическим
определениям; для этого сознания народ есть часть, социальный класс физически трудящихся, крестьяне и рабочие, более всего и прежде всего крестьяне, все же остальные выпадают из народа, отщепенцы народной жизни.